Игра в Жизнь - Страница 26

Кроме Аясовы остальные явно робели перед Дриммом. Впрочем робость стала проходить, когда он предложил им жареной рыбы, и особенно когда наложил на двоих пострадавших от пинков гоблинского молодняка лечилки. Покушали, кстати ели они очень аккуратно, хоть и пользовались только руками. После еды, продолжил разговор с Аясовой, предложил проводить их до дома. Девочка с радостью согласилась, остальные дети явно тоже были довольны этим. Перед уходом раздал оставшиеся дротики главаря — если уж ему не взять оружие с железом, то пусть послужит другим. Получилось вооружить им шесть детишек, двум, не получившем, отдал шлем и топор. Вобщем все равно получил пользу с этих трофеев, такой подарок был явно ценен для квелья, по его прикидкам, находившемся в каменном веке. Тот паренек, которому достался шлем, по имени Кавук, кстати самый большой из всех, тут же попытался его надеть, но получилось как голову в ведро совать, поэтому всю оставшуюся дорогу он и использовал шлем как ведро, куда он и остальные собирали ягоды и орехи, угощались сами и угощали Дримма.

До ночи не успели дойти до их дома. Хотя ребятня вела его очень уверенно, но тяжесть оружия, подаренного Дриммом, быстро их утомила. С реки они давно свернули, шли напрямую через лес.

Расположились на ночлег у крупного ручья, бравшего начало в небольшом

озерце, скорее даже пруду. Верши по привычке поставленные Дриммом, вызвали массу вопросов, когда квелья поняли их предназначение, привели их в восторг. Как он понял их племя добывало рыбу только острогой или вкопанными на стремнине прутьями, на которые рыба сама напарывалась, но такие прутья были ненадежны, часто ломались, рыба соскальзывала, да и потоком их то и дело вырывало, поэтому рыба в их племени считалась деликатесом. Пришлось весь вечер учить их плести вершу, ученики оказались способными, не то что он в свое время, вот что значит личная заинтересованность. Особенно отличилась тихая девочка по имени Тичава, ее изделия были намного лучше и изящней, чем его грубые корзины. Ставить все новосплетенные изделия пришлось опять же таки ему.

Ночь ему пришлось провести вполглаза, поддерживая три костра, в середине — спали дети, а он подбрасывал в огонь сучья. Уже привычных колючих кустов здесь не росло, да и какой куст вместил бы такую ораву? Зато было время распределить уровень, взятый за гоблинов, вложился в магию огня, решив развивать ее первой из стихийных школ, заклинаний пока нет, но опять же таки благодаря тому сайту он знал, что если прокачивать какую нибудь любую школу магии, то с определенного предела станут доступны некоторые заклинания без покупки, не знающий этого человек их купит раньше, чем они появятся. И уже привычно очко в ловкость.

Встав, пришлось убить все утро жаря и запекая рыбу из десяти вершей, зря он поставил свои две, рыбы и так было бы много. После этого отправились дальше. Дети уже совершенно его не боялись и не стеснялись, сам себе казался пионервожатым с группой в турпоходе. Но все же было видно, что это лесные жители, в том как они шли или выбирали дорогу чувствовался недоступный не лесовикам инстинкт.

Дойти до самого поселения им не удалось, их встретили раньше. Ни что не предвещало встречу. Детишки без умолку болтали друг с другом, не забывая наполнять шлем — ведро ягодами, Дримм, смотря на них, тоже расслабился, к тому же сказывалась бессонная ночь.

Опомнился только тогда, когда не услышал детских голосов. Оглянулся на детей, они стояли сбившись в кучку с испуганным видом. Сперва подумал, что пропустил какую‑то опасность, приготовился к бою, крепче сжимая щит и копье, но затем до него дошло, что в случае опасности детишки уже бы разбегались, а не наоборот сбивались в кучу, да и при повторном взгляде показалось, что вид у них скорее виноватый, чем испуганный, такой взгляд бывал у дедушкиного пса, когда он что нибудь натворит и ждет неминуемого наказания.

Сперва Дримм их даже не увидел, настолько они сливались с лесом, хотя и не прятались, а стояли буквально в пятнадцати метрах перед ним. Три фигуры: квелья, взрослые, покрупнее его подопечных. Стоящий впереди совершенно точно являлся шаманом, поскольку его одеяние почти один в один повторяло снарягу убитого им ранее гоблинского шамана: множество амулетов, мешочков, посох, правда украшенный сверху не черепом, а сложной фигурой из прутьев, косточек мелких животных и цветных ленточек. Все тело шамана украшали косы из его шерсти, даже на руках и ногах, туда же и был вплетен весь этот инвентарь, в отличии от гоблина где все это было пришито на одежду. Стоящие справа и слева от него квелья ничем особенным не выделялись, в руках копья с наконечниками из рога, на теле уже знакомая по детям сбруя из кожаных ремешков. Больше никого не было видно, но Дримм не обольщался, если этих он увидел с трудом, когда они не прятались, то спрятавшихся вокруг могла быть хоть сотня, и он их не увидит, пока они сами не захотят. Молчание затягивалось. Взрослые квелья во главе с шаманом молча стояли и не двигались, дети сбились в испуганную кучку, Дримм застыл настороже, не зная откуда ждать опасности и как закрыться щитом со всех сторон сразу. Это напряженное молчание могло закончиться очень нехорошо, но сами того не желая выход из этой сложной ситуации нашли дети, с радостными криками бросившись к стоящей перед ними тройке и в лес. Причем каждый ребенок бежал к конкретной точке, где его встречала будто соткавшаяся из воздуха фигура, как он позже узнал — не просто фигура, а родитель каждого конкретного ребенка, видимо дети в отличии от него точно знали, кто где находится. К стоящей впереди тройке бежали двое: Аясова и лучшая по плетению корзин Тичава. И если Аясова кинулась к стоящему справа от шамана воину, то Тичаву подхватил на руки сам шаман. Некоторое время между квелья шло бурное общение, дети тараторили без умолку и хвастались его подарками и сплетенными ими вершами, родители видимо их журили и расспрашивали, беспокоились нет ли у них ран, в этом все родители одинаковы, поэтому догадаться о содержании разговоров было несложно. К разговору присоединились еще несколько квелья, вышедших из леса, они внимательно рассматривали верши, вертели в руках железное оружие, по очереди пытались надеть шлем и обменивались мнениями. Пока вся эта вакханалия происходила, Дримм, уже опустив оружие и не ожидая нападения, с любопытством разглядывал общающихся. Похвалил себя за догадку, всего квелья было около тридцати, кроме копий с уже знакомыми роговыми наконечниками у каждого вокруг левой руки был намотан кожаный ремень, праща как у гоблинов.