— Что‑то слишком тихо стало? Только что был слышен шум, гам и пьяные выкрики — капитаны и первые помощники, конечно, не рядовая матросня, но тоже оттягиваются будь здоров, а тут как отрезало. — Дримм напрягся и переложил Крохобора поближе, а также приготовился швырнуть заклинание, сидящая рядом Светлана, обеспокоенная внезапной тишиной не меньше его, как и Дримм приготовилась к неприятностям: лука у нее с собой не было (да и попробуй его использовать в такой тесноте), но метательные ножи и короткий меч, примененные с умом, сулили любому обидчику девушки — рейнджера немалые неприятности. Внутреннее чутье Дримма говорило ему, что источник опасности приближается к их кабинке, вот он остановился у занавески, отделявшей их от остального зала, а затем отодвинув ткань, внутрь скользнула… изящная и невысокая фигура. Находившийся в напряжении Дримм едва не зарядил по ней сильнейшим из своих боевых заклинаний, удержавшись в последний момент, а потом с подозрением и недоумением оглядев сидящую напротив девушку, выглянул из‑за занавески в зал, никаких потенциальных врагов, на которых могла бы сработать интуиция не наблюдалась, но все посетители и персонал смотрели в сторону их кабинки, как будто приведение увидели. Дримму стало неловко под их взглядами, обращенными на него, и он спрятал голову обратно. — Так, ничего не понятно, — подумал Дримм, с недоумением разглядывая сидящую напротив него миленькую и совершенно обычную на вид девушку — эльфа. — Обычный маг 22–ого уровня — ничего особенного. В чем дело? — он попробовал опять не глядя на кандидатку почувствовать ее, и опять интуиция внутри шевельнулась, предупреждая об опасности, хоть и не так сильно как в первый раз.
Тем временем Светлана и прибывшая девушка, отзывавшаяся на имя Туллиндэ, поздоровавшись с друг другом, уставились на Дримма, все еще прибывавшего в сомнениях. Осознав что молчание становиться неловким, он включился в разговор и попытался понять, что же все‑таки с этой девчонкой не так, но за все время разговора так этого и не понял — эльфика ему понравилась даже больше, чем многие уже принятые члены отряда: спокойная, рассудительная девушка, а так же, судя по ответам, обладающая немалым умом, она произвела на Дримма очень благоприятное впечатление, хотя чутье и интуиция упорно твердили, что с ней что‑то не так, но никаких доказательств этого он так и не нашел и главное не почувствовал в ее словах лжи. В конце концов Дримм понял, что спрашивать ему уже нечего, верней он просто не знает правильного вопроса, который уже сам по себе является половиной ответа, поэтому поблагодарив кандидатку в отряд, сказал ей, что решение о приеме в клан будет принято сегодня же и о нем ей сообщат вечером. Туллиндэ внешне ничуть не удивившись такому ответу, все так же вежливо попрощалась со Светланой, затем с Дриммом и опять провожаемая гробовым молчанием посетителей покинула таверну.
— В чем подвох!? — сразу же после ухода вызывающей подозрение девушки взял быка за рога Дримм.
— Какой подвох? — ненатурально удивилась Светлана, судя по ее забегавшим глазкам, прекрасно знавшая в чем дело.
— Сама знаешь, — Дримм не давал сбить себя с панталыку и продолжал требовательно смотреть на нее.
— Ну ладно! — сдалась Светлана, не став долго запираться, играть в гляделки или валять дурочку. — Есть в ней подвох, но совсем не тот, про который ты думаешь. —
— Я пока ничего не думаю, а просто не понимаю, почему обычная девица 22–ого уровня вызывает у меня такое беспокойство и не только у меня, но и у местных. —
— Ты не первый, кто это говорит, хотя лично я ничего не чувствую, — Светлана немного грустно посмотрела на него и продолжила: — Начну с самого начала и с себя. Полтора года назад у меня нашли рак костного мозга, одну из его редчайших разновидностей — ни пересадка, ни лечение были уже не возможны. У меня начались проблемы с ходьбой, со сном, и боль днем и ночью, лекарства помогали слабо и главное никакой надежды, хоть вены режь, — тут взгляд девушки ушел в себя, как будто она заново переживала уже прошедшие события, Дримму почудилось (хотя может быть он был и не прав), что одними мыслями о самоубийстве дело не ограничилось, а возможно была и попытка. — Но тут Людкин отец через какого‑то своего знакомого устроил меня в экспериментальную клинику — дочку ''Основы''. Там разнообразных безнадежных больных вроде меня засовывают в капсулы и дают им возможность доживать сколько уж им осталось в вирте. Именно поэтому я всегда здесь, — тут Светлана нахмурилась будто какая‑то мысль только что пришла ей в голову и по — новому взглянула на все это время внимательно слушавшего ее фейри. — Слушай, Дримм, я тут подумала. А ты ведь тоже по — моему такой? Я ни разу не видела, чтобы ты уходил в реал. — Теперь уже эльфийка требовательно уставилась на фейри.
— Все верно ты подумала — у меня все тоже, только не болезнь, а травмы. —
— Ясно, — сказала Светлана, как показалось Дримму с облегчением, и затем продолжила уже более бодро: — Ну так вот, пока меня еще не подключили, в соседнюю палату привезли девушку, для такой же процедуры, только не с раком, а каматозницу.
— Ну и что тут такого, даже я не вылезая из вирта читал в чате о таких экспериментах: наркоманов так пытаются лечить, ну и людей в медикаментозной коме — говорят, результаты хорошие. — Дримм отхлебнул вина из кубка, а затем забыл про него, поскольку продолжение рассказа заставило мозги закипеть.
— Ты не понял, дело не в самой коме, а в том, что она уже пять лет в ней находиться, — тут Светлана поправилась, — находилась на момент подключения, теперь то уже больше, мозг у нее почти умер. —